Жалкие свинцовые божки - Страница 59

– Кэт, ты прелесть, я бы с радостью с тобой погулял, но тебе не кажется, что местечко не слишком подходит для первого свидания? У меня такое подозрение, что в другом месте нам было бы гораздо приятнее и веселее. – Где угодно, только не здесь.

Девушка схватила меня за руку. Ну и силища, однако!

– У вас есть подручное средство.

– Чего?

– Вы можете сделаться невидимым.

– Да. Но годороты немедленно узнают, где я.

– По-вашему, они рискнут напасть на вас здесь?

– Почему бы нет, черт возьми? Это настоящие психи. Впрочем, тебе виднее.

– Будет лучше, если нас никто не заметит.

– Верно, крошка. Пора сматываться. – Я направился к лошадям, которые вдруг показались мне едва ли не милейшими на свете созданиями.

Кэт и не подумала отпустить мою руку. Пришлось остановиться.

Мы достигли края освещенного пространства, сумев не привлечь к себе внимания. По склонам холмов скользили тени, взгляд различал размытые очертания фигур. Одно слово, Призрачный Круг. Знакомых фигур я не увидел. Человекоподобных, кстати, среди них почти не было.

Непрерывно появлялись новые – прилетали, приползали, припрыгивали на двух сотнях ног...

– Рано или поздно на нас кто-нибудь наткнется, – пробормотал я, делая очередную попытку убраться восвояси.

Попытка вновь закончилась провалом. Как я уже говорил, хватка у Кэт была о-го-го.

Я снял с талии веревку Магодор, вытянул в длину, завязал узел так, что получился мешок, в котором хватало места для двоих. Мы забрались внутрь.

– Тут тесно, так что не обессудь, – предупредил я.

Кэт лукаво усмехнулась. Я истолковал ее усмешку так: она бы не прочь, но сейчас у нее нет времени. Да, мамаша вполне могла бы поучиться дисциплине у дочки.

Походило на то, что невидимый мешок способен раздаваться в длину и в высоту чуть ли не до бесконечности; все зависит от того, где завязан узел. Взявшись за руки и шагая в ногу, мы тронулись в путь. Кэт настояла на том, чтобы выйти на середину освещенного пространства. Добравшись до цели, мы получили возможность видеть все, что творилось вокруг, оставаясь незамеченными.

Знакомые фигуры пока не появлялись.

Вдруг наступила тишина, от которой у меня по коже поползли мурашки. Если бы на холмах собрались не боги, а люди, они подняли бы такой гвалт, словно на Бохдан Жибак налетел тропический ураган. Я медленно повернулся. Мне было не по себе, однако я вполне владел собой. В отличие от Четырнадцатого, который путался у нас под ногами, норовя зарыться в гальку; похоже, он не верил, что мы и впрямь невидимы.

– Должно быть, с карапузами вроде него не особенно церемонятся? – прошептал я.

– Жестокость в природе богов, – отозвалась Кэт.

Я продолжал осматриваться. Лишь немногие из собравшихся на холмах божеств имели ту форму, которой наделены их идолы в Квартале Грез. Может быть, вдали от своих приверженцев они получают возможность расслабиться? Брр! Трудно представить, что на каком-нибудь из здешних склонов мирно восседают бок о бок уроды вроде Ринго и красотки вроде Звездочки.

Уроды мне, естественно, не нужны, а вот насчет всего остального...

– Ты кого-нибудь знаешь? – Некоторые боги принимали на миг более-менее пристойные очертания. Очевидно, их время от времени достигали мысли верующих.

– Нет. Мама старалась меня к ним не подпускать. Если бы Имар узнал...

Ну разумеется. По традиции, идущей с незапамятных времен, тому, у кого папаша бог, а матушка – смертная, всю жизнь приходится несладко. У всех без исключения героев древности была толика божественной крови. Но к богиням традиция, по-видимому, несколько терпимее, чем к богам.

Иными словами, обитатели небес по-прежнему придерживались двойных мерок. Черт побери, на душе становится теплее, когда узнаешь, что там, наверху, такой же бардак, как на земле. Да, в общем и целом боги ничем не лучше людей.

Тени продолжали сгущаться, точно слетались на падаль мухи. Начали подходить исполины, глаза которых сверкали, будто городские огни, а волосы искрились молниями. Я подтолкнул Кэт: мол, растолкуй, что тут творится. Мне почему-то казалось, что раньше подобных встреч не проводили.

– Придя сюда, боги оставили прорехи в ткани мироздания. Когда хотят выпендриться или когда им нужно сотворить чудо, они используют могущество, которое добывают через эти прорехи. Возникает проход. А в потустороннем мире обитают жуткие твари, которым тоже хочется проникнуть в нашу реальность. Битва шайиров с годоротами открыла множество проходов. Некоторые из чудовищ обнаружили проходы до того, как те успели закрыться. И попытались прорваться. Вот что означали вспышки, которые мы видели. Глупые боги сражались так долго, что ткань мироздания ослабела, и преграда в любой момент может рухнуть под натиском чудовищ. На встрече будет решаться, как отразить эту угрозу. А также как поступить с шайирами и годоротами. Боги глупы, но не настолько. Они прекрасно помнят тех монстров, от которых сбежали десять тысяч лет назад. Страх перед чудовищами служил до сих пор основной сдерживающей силой.

– Откуда ты все это узнала? – Я был уверен: те сведения, какими поделилась со мной, Кэт получила буквально только что.

– Я слышу, о чем они говорят. – Девушка притронулась к своему виску. – Вот здесь.

Выходит, она слышит мысленную речь? Я вдруг сообразил, что уже давным-давно в ушах у меня раздается монотонный гул; должно быть, я тоже слышал переговоры богов, только слов разобрать не мог. Гул изрядно раздражал; судя по всему, скоро разболится голова.

И тут я заметил знакомую сущность.

50

У подножия холма, футах в ста от того места, где стояли мы, показалась Магодор. В отличие от прочих богов она выглядела вполне материальной в своем устрашающем обличье. Истинная богиня сражений. Смотрела Мэгги точно мне в глаза. Вид у нее был не слишком дружелюбный, но превращать мою жизнь в беспрерывное мучение она как будто не собиралась.