Жалкие свинцовые божки - Страница 63

– Ой! – произнес тот. – Больно.

Оказывается, он знает гораздо больше слов, чем я думал. Ну и фиг с ним. Мне было не до Нога: я орал на лошадь, требуя уматывать отсюда, пока я не свалился и пока Ног не продемонстрировал свои таланты, а также пока не появилась Магодор в компании других богов, которым наскучило кормить их домашнюю зверюшку.

Как ни удивительно, лошадь подчинилась.

Чем выше мы поднимались, тем меньше болела голова. Хвала небесам, а то я насквозь промок от пота, стараясь перетерпеть боль.

Луна стояла почти на том же месте, на каком я видел ее последний раз. Пожалуй, этак мы вернемся в город до того, как вылетели из него. Или встретим себя по пути. Что ж, посоветую себе развернуть оглобли.

Я посмотрел вниз. Призрачный Круг напоминал пресловутый разворошенный муравейник. Дырок в небе оказалось множество, с земли мы заметили только самую крупную. Повсюду виднелись щупальца, искавшие, кого бы схватить. Но боги держались стойко. Щупальца скользили по голым склонам холмов, натыкались на валуны. Бам! Ура, наша берет! Бам! Бам! Но победа доставалась дорогой ценой. Бум! Сдается мне, после этой битвы каждый пантеон из тех, что обитали на улице Богов, сократится раз в десять. Ну и что? Эка важность!

Какая разница человеку с улицы? Не могу себе представить, чтобы, скажем, боги управленческих рецидивистов Нового Конкорда сообщили верующим: дескать, ребята, старой доброй Жероны Процентщицы с нами больше нет, поэтому десятину можете не платить. Наоборот, они потребуют новых поборов – на строительство главного храма в Тимснороэ или на обращение в истинную веру язычников-венагетов. И лишь грош из каждой серебряной марки действительно пойдет на то, о чем было объявлено во всеуслышание.

Хотя сами боги вряд ли сильно озабочены деньгами и драгоценными металлами.

Нет, вы только посмотрите! Оказывается, далеко не все боги – герои по натуре. Я был слишком далеко, чтобы разглядеть, кто именно бежал с поля битвы, но таких нашлось немало. Впрочем, все ли они сбежали? Одна группа решительно шагала на север. У меня возникло подозрение, что в той группе мои хорошие знакомые.

И правда...

54

И правда, мимо, слева направо, вынырнув из-за моей спины, промелькнули две совы. Они камнем ринулись вниз, так быстро, что разглядеть их было почти невозможно, однако этот смешок я узнал бы из тысячи. Одна развернулась, взмыла вверх, уселась на коня прямо передо мной и превратилась в полуобнаженную девушку. Вторая принялась кружить рядом и жаловаться:

– Гаррет, я была первой! Привет, Гаррет. Удивился? Может, поговорим? Мы не такие глупые, какими кажемся.

– Слушайте, девочки, здесь разговаривать чертовски неудобно. Того и гляди свалишься. Не обижайтесь, но, может, вы не станете распускать руки, пока мы не спустимся? У меня ведь крыльев нет.

Сова хихикнула. Та, что превратилась в девушку, брюзгливо протянула:

– Врешь. Все смертные одинаковы. – Естественно, рук она не убрала. – Подумай, Гаррет, сколько новых ощущений! Я еще ни разу не соблазняла смертного в воздухе.

Вопрос на засыпку: если шлюха умнее, чем о ней думают, становится она от этого менее развратной или нет?

– Дорогуша, неужели ты и впрямь хочешь, чтобы я упал? – Я решил подольститься. – Димна, ты просто чудо. Мне еще ни с кем не было так хорошо. – Ба! В яблочко с первой попытки. – Но сейчас не время объясняться в любви, понимаешь? Я боюсь высоты. У меня зверски болит голова, и я не ел с тех пор, как началась эта катавасия.

Разумеется, я преувеличивал. Все мы склонны слегка передергивать, щадя чувства собеседника. Или стремясь избежать падения с двух тысяч футов.

Выглядела она, кстати, весьма соблазнительно.

Знаю, я – свинья. Мне говорили, и не раз. Но ничего не могу с собой поделать. Может, пора перестать бегать за юбками? И выбрать себе другой, менее веселый род занятий?

Или взять да упасть и погибнуть в момент наивысшего наслаждения под визг Димны?

Она потерлась об меня, игриво провела рукой по моему бедру и заявила:

– По-моему, ты притворяешься.

– Дорогуша, клянусь – если я поддамся, то уже никогда не смогу притворяться. Потому что упаду и разобьюсь. Пойми, перед тобой всего-навсего старый и дряхлый бывший морской пехотинец.

Ей, похоже, польстило, что я считаю наш воздушный флирт чем-то сродни самоубийству.

А разве не так?

– Аргх? – поинтересовался Попка-Дурак, неожиданно выйдя из транса.

– Ты не поверишь, старый хрыч. – Я понятия не имел, слышит ли меня Покойник, но, памятуя о его словах насчет профессионального отношения к делу, решил воспользоваться настроением Димны и принялся ее щипать и щекотать. Она ничуть не возражала. Возмущенная до глубины души тем, что я предпочел ей сестрицу, закрывшую от удовольствия глаза, Лила фыркнула и улетела прочь.

Я продолжал говорить, в основном нес всякую чушь, но время от времени задавал вопросы, на которые Димна исправно отвечала.

Возможно, она и впрямь умнее, чем кажется, но до гения ей далеко.

Жаль, что это известно не только мне. Выяснилось, что в серьезные дела ее почти не посвящали. Однако сам допрос Димне, безусловно, нравился.

Я презирал себя, но искусство, как говорится, требует жертв.

– Гаррет, куда ты пропал? – прохрипел попугай.

Даже на миг отвлечься нельзя!

– Ты же знаешь, что я не один.

– Надеюсь, не с очередным Пройдохой.

Он что, не разбирается в звуках? Не видит глазами Попки-Дурака? Любопытно.

– Со мной самая шикарная девушка на свете. Мечта всех юнцов. Такую бы каждому из них на шестнадцатилетие. – Я вымученно улыбнулся Димне и подарил ей поцелуй. Такое впечатление, что больше ничего в жизни ей не требовалось.